Мир статей для людей!;)

Осенью 1929 года в Деловом дворе — у председателя ВСНХ Куйбышева — состоялось «узкое» совещание, что называется, «без протокола». На нем присутствовали кроме Валериана Владимировича только два человека: нарком внешней и внутренней торговли Анастас Иванович Микоян и член президиума ВЦИК РСФСР Федор Михай­лович Зявкин.

Куйбышев пригладил рукой свою буйную шевелюру и предложил:

— Анастас Иванович! Для начала обрисуйте конъ­юнктуру в Америке и перспективы нашей торговли.

Микоян хотел встать, но Куйбышев жестом остановил его, и тот сидя начал говорить:

— В Америке развивается жесточайший кризис. Мно­гие предприниматели сокращают свое производство и даже совсем закрывают предприятия, особенно средние и мел­кие. Рабочих выбрасывают на улицу, растет безработица. Гувер при вступлении на пост президента в 1928 году сулил избирателям «эру процветания». Деловые люди хотят тор­говать с нами, но он в ответ на их требования грозится, как он говорит, «заткнуть им глотку». Валериан Владимиро­вич,— обратился Микоян к Куйбышеву,— вы ведь хорошо помните Герберта Гувера на посту министра торговли, он же злейший противник торговли с СССР. Капиталисты обвиняют нас,— продолжал Микоян,— в том, что у нас якобы принудительный труд и будто, продавая свои товары по бросовым ценам, мы душим их рынок.

Он открыл папку, достал бумагу.

— Вот посмотрите — в 1929 году мы ввезем к ним своей продукции не больше чем на сорок миллионов руб­лей. Это, представьте, только около пяти процентов их импорта. А вывезем из Америки товаров на сто семьдесят семь миллионов рублей, причем приобретем их за чистое золото. И они еще кричат, что русские душат их своим демпингом. Везем к ним золото, а они вопят — демпинг. Какие же они твердолобые! Ведь отсутствие рынков сбыта порождает кризис, а он у них в расцвете. Ну не признаете нас, черт с вами, но торговать вам непременно надо, тем более предприниматели этого требуют.

Микоян замолчал.

Электронная сигарета - поможет вам бросить курить.. если сразу не можете расстаться с вредной привычкой, электронные сигареты помогут вам это сделать постепенно!;) Подробнее на сайте ---> http://www.sigaretnik.ru/

— Спасибо, Анастас Иванович,— сказал Куйбышев, за­тем повернулся к Зявкину: — В общих чертах ясно, Фе­дор Михайлович? Давайте теперь поговорим о вашей поезд­ке в США. Я хочу, чтобы вы, как наш новый торговый пред­ставитель, хорошо понимали, в чем мы особенно нуждаемся и какую торговлю хотели бы наладить с Америкой. Мы сейчас строим не десятки, а сотни предприятий, и среди них такие гиганты, как Челябинский и Сталинградский тракторные заводы, Запорожсталь и многие другие. Но они будут мертвыми, бездействующими, если мы не повысим темпы выполнения ленинского плана ГОЭЛРО. Мы много­го добились. В прошлом году выработка электроэнергии в пять раз превысила показатель тринадцатого года! В двад­цать втором году мы пустили Каширскую ГРЭС под Москвой и электростанцию «Красный Октябрь» в Ленин­граде, в двадцать четвертом — Кизеловскую ГРЭС, в двад­цать пятом — Горьковскую и Шатурскую электростанции, в декабре двадцать шестого — Волховскую ГЭС, в ноябре двадцать седьмого года начато строительство Днепрогэса. В первую пятилетку намечено построить полторы тысячи предприятий. Им необходима электроэнергия. Обречь эти предприятия на энергетический голод мы не имеем права. Нам нужна электротехническая революция! — Куйбышев встал и, как бы подкрепляя эти слова, твердо опустил кулак на стол.— Федор Михайлович! Почитайте работы Маркса, Энгельса об электричестве.

Он быстро направился к большому книжному шкафу, достал томик и полистал его.

 

Паровая машина научила нас превращать тепло в механическое движение, но использование электри­чества откроет нам путь к тому, чтобы превращать все виды энергии — теплоту, механическое движение, электричест­во, магнетизм, свет — одну в другую и обратно и применять их в промышленности. Круг завершен. Новейшее откры­тие Депре, состоящее в том, что электрический ток очень высокого напряжения при сравнительно малой потере энергии можно передавать по простому телеграфному про­воду на такие расстояния, о каких до сих пор и мечтать не смели, и использовать в конечном пункте,— дело это еще только в зародыше,— это открытие окончательно освобож­дает промышленность почти от всяких границ, полагаемых местными условиями, делает возможным использование также и самой отдаленной водяной энергии, и если вначале оно будет полезно только для городов, то в конце концов оно станет самым мощным рычагом для устранения про­тивоположности между городом и деревней. Совершенно ясно, однако, что благодаря этому производительные силы настолько вырастут, что управление ими будет все более и более не под силу буржуазии». А это значит, что у них на Западе когда-то возникнет энергетический голод,— твердо заключил Куйбышев.— Наше преимущество — в плановом хозяйстве! И здорово, что возглавляет Госплан крупный энергетик — Глеб Максимилианович Кржижановский. Вам надо также, Федор Михайлович, перечитать труды Ленина, написанные им задолго до Октября. Перечис­ляю по памяти: «Развитие капитализма в России», «Ка­питализм в сельском хозяйстве», «Аграрный вопрос и «критики Маркса», «Одна из великих побед техники». В них Владимир Ильич много говорит о роли электрифика­ции в техническом перевооружении народного хозяйства. Помните, Федор Михайлович, что для нас главное в торгов­ле с Америкой — это электротехническое оборудование и турбины. Английские и немецкие фирмы пока нас обес­печивают, но этого мало, а впереди у нас резкое повышение темпов индустриализации, и увеличить поступление энер­гетического оборудования крайне необходимо. Советую вам также изучить справочник американской промыш­ленности и торговли. Надо знать, что покупаем!

«Узкое» совещание заканчивалось, и, прощаясь, Куй­бышев крепко пожал Зявкину руку:

— Задача налаживания торговли с США очень нелег­кая, Федор Михайлович. У нас там много противников. На восстановление дипломатических отношений надежд мало, судя по заявлениям президента Гувера о том, что смысл его жизни — уничтожение большевизма. Но торговать с Америкой мы будем! Я очень надеюсь на вас. Желаю успеха!

БЫЛИ СБОРЫ НЕДОЛГИ

На другое утро, побрившись, Зявкин необычно долго разглядывал себя в зеркало. Жена, несколько раз захо­дившая в комнату, не выдержала и спросила:

— Ты что, Федор, не в кино ли собираешься сниматься? Отойди наконец от зеркала, мне тоже причесаться надо.

— Прости, я задумался... Слушай-ка, как, по-твоему, сильно я постарел?

Жена улыбнулась.

— А что это тебя вдруг взволновало? Седина в голову — бес в ребро?

Но тут она заметила, что на лице мужа нет улыбки. Он был серьезен.

— Нет, Танюша, я тебя толком спрашиваю.

— Да ничуть ты не изменился,— уже серьезно сказала жена.— Ну, может быть, морщинки возле глаз, работаешь много.

— Так я и думал,— вздохнул Зявкин и добавил: — Бородку, что ли, отрастить для солидности?

— Да зачем это тебе?

Он наконец отвернулся от зеркала.

— Слушай, Татьяна. Что бы ты сказала, если бы, к примеру, нам поехать в Америку?

— Куда? — протянула жена и опустилась на стул.

— В Америку. В Соединенные Штаты, в город Нью- Йорк.

Достаточно зная характер мужа, Татьяна Михайловна поняла, что на этот раз он не шутит. В ее жизни было много переездов, она к ним привыкла. Ростов, Кавказ, Москва... Но вот Америка? Это было очень уж неожиданно.

— А как же Любочка? Ведь ей в этом году в первый класс...— тихо спросила она.

— Там есть школа, будет учиться, по-английски будет разговаривать!

Татьяна Михайловна почувствовала, что он хочет ка­заться спокойнее и веселее, чем это есть на самом деле.

— Очень уж далеко,— вздохнула она,— и работа, на­верное, трудная. Ох, Федор,— она подошла и, обняв мужа за плечи, положила ему на грудь голову.

— Ты пока никому ничего не говори,— сказал он,— но собирайся потихоньку.

В этот день у Зявкина была встреча с Микояном.

Анастас Иванович осмотрел его френч, галифе и пред­ложил:

— Идите немедленно на Кузнецкий. В нашей внештор­говской мастерской вас преобразят. Вы должны выглядеть без шика, но солидно.— Он на минуту задумался.— И вот еще что, товарищ Зявкин. Затребуйте от моего имени из Наркомфина перстень с бриллиантом получше. И напиши­те им: для служебной командировки, по минованию надоб­ности будет возвращен.

— Может быть, не надо перстня,— взмолился Зявкин.

— Надо, надо, мне эта публика несколько знакома.

Увидите, насколько легче вам с ними будет разговаривать. Это для них — как гипноз..

Через неделю в мастерской на Кузнецком мосту Зявкин примерил новый костюм, посмотрел в зеркало — и не узнал себя. Из рамы на него смотрел персонаж из за­граничного кинобоевика.

Вынул из бумажника широкий золотой перстень с крупным камнем, надел на палец, взял в руки шляпу, светлые перчатки...

— Нет, все-таки что делает с человеком костюм,— поразился он,— удивительно!

— Так в нем пойдете? — спросил из-за спины доволь­ный своей работой закройщик.— Старый костюм я могу завернуть.

— Нет, заверните, пожалуйста, новый,— сказал Зяв­кин, глядя в окно, где скромно, весьма скромно одетые москвичи, как всегда, спешили куда-то. Потом резким движением снял с пальца перстень. Только сейчас с особой силой он ощутил всю тяжесть и необычность той работы, которая предстоит ему в далекой стране.

К новому костюму Федору Михайловичу нужно было как-то привыкать, надевая его хотя бы по вечерам дома.