Мир статей для людей!;)

Для противопоставления реальному социализму, особенно социалистическому обществу, построенному в СССР, чехословацкие ревизионисты использовали модель так называемого «демократического социализ­ма», которая родилась в лоне идеологии правой со­циал-демократии и призвана оправдать ее отказ от революционной борьбы. Чехословацкие поборники «демократического социализма» подвергли ее незна­чительной модификации и стали пропагандировать под лозунгом «социализма с человеческим лицом».

В книге Л. Грзала и С. И. Попова дается всесто­ронний критический анализ этой «модели», ее фило­софских, социально-экономических и политических предпосылок и черт. Убедительно звучит вывод авторов о том, что претензии ревизионистов на твор­ческий подход оборачиваются на деле своего рода догматизмом, ибо ко всем проблемам социалистиче­ского строительства они подходят с одной меркой — отрицание его общих закономерностей. И не случайно попытки чехословацких ревизионистов осуществить свои принципы на практике привели к весьма тяже­лым последствиям: были нарушены основные функ­ции социалистического общества, под угрозой оказа­лись основы социализма в стране. Закономерно и то, что ревизионисты и оппортунисты типа О. Шика, Э. Лебла, И. Свитака, оказавшись за пределами ЧССР, встали на платформу прямого антикоммуниз­ма и антисоветизма.

В книге довольно обстоятельно раскрывается со­циальная база современного правого и «левого» оп­портунизма, прослеживаются точки соприкосновения их друг с другом, а также с буржуазной философией, социологией, политологией. Авторы ведут с ними ост­рую, хорошо аргументированную полемику по такой коренной проблеме современной идеологической борь­бы, как проблема гуманизма, свободы и всесторон­него развития личности. Убедительно раскрыта реак­ционная сущность национализма.

Освещение этих проблем было бы более полным, если бы авторы подробнее рассмотрели философские и методологические основы ревизионистских «моделей социализма», в частности связи ревизионизма с ос­новными направлениями современной буржуазной философской мысли («философией жизни», так назы­ваемым «сциентизмом», позитивизмом, марксоло- гией).

Критика буржуазной идеологии, реформизма, мао­изма, правого и «левого» ревизионизма — это такой участок борьбы двух систем, на котором никогда не бывает затишья. От сторонников и друзей социализ­ма, марксистско-ленинской науки требуется умение убедительно защищать передовое мировоззрение, по­казывать превосходство социалистического общества над капиталистическим, аргументированно раскрывать несостоятельность любых попыток защиты капитализ­ма, давать отпор протаскиванию антикоммунистиче­ских, антимарксистских взглядов и теорий. Книга Л. Грзала и С. И. Попова «Критика современных буржуазных социологических теорий», несомненно, окажет помощь в решении этих важных задач.

Тот факт, что движение мировых цен на сырье и готовые изделия отражает, только в еще более обост­ренном виде, взаимную их динамику на внутренних рынках империалистических держав, подтверждается движением так называемого обменного коэффициента сырья по отношению к готовым изделиям на внутреннем рынке США и на международном рынке. Этот коэффи­циент представляет собой частное от деления индекса цен сырья на индекс цен готовых изделий. С 1913 по 1958 г. обменный коэффициент сельскохозяйственного сырья, т. е. отношение индекса цен на сельскохозяй­ственную продукцию к индексу цен на промышленные изделия, на внутреннем рынке США снизился со 100 до 92. Американский фермер на один и тот же объем про­дукции в 1958 г. мог купить на 8% меньше готовых изделий, чем в 1913 г. На мировом рынке этот коэффи­циент снизился со 100 до 84, т. е. почти в 2 раза больше, чем а США.

Подобные данные подтверждают вывод, что харак­тер движения цен на сырье и готовые изделия на миро­вом капиталистическом рынке принципиально не отли­чается от динамики их на внутреннем рынке ведущих капиталистических государств. В обоих случаях на ди­намику цен влияют одни и те же причины с той только разницей, что на мировом рынке империалистическим промышленным монополиям »противостоят силы, еще более слабые в экономическом отношении. Являясь аграрно-сырьевой периферией промышленных монопо­лий и широким рынком сбыта для них, слаборазвитые страны и как потребители, и как производители нахо­дятся в тяжелой зависимости от империалистических держав.

Промышленные монополии различных империали­стических держав объективно выступают единым фрон­том против слаборазвитых стран. Конкурентная борьба между монополиями ведется за долю в монопольной прибыли, за господство на том или ином рынке, но сама монопольная прибыль, получаемая путем неэквивалент­ного обмена, этой борьбой не ликвидируется, поскольку сами молодые суверенные страны ни как производители, ни как потребители не в состоянии пока еще конкури­ровать с единым лагерем промышленных монополий.

Иногда указывают на то, что международные кар­тельные соглашения, способные контролировать цены того или иного товара на всем мировом капиталистиче­ском рынке, довольно редки в настоящее время. Отсюда делается вывод, что мировая цена товара, находяще­гося вне сферы действия всеобъемлющего картельного соглашения, неизбежно должна складываться под воз­действием конкуренции национальных монополий и ко­лебаться вокруг интернациональной стоимости. Слабо­развитые страны, дескать, имеют возможность приобре­тать товары на международных торгах, аукционах, бир­жах, могут покупать по своему выбору у различных экспортеров, конкурирующих между собой. Точно так же экономически отсталые страны могут продавать свои сырьевые товары не по ценам, навязанным им промыш­ленными монополиями, а по конкурентным ценам на свободных рынках.

Защитники подобной точки зрения упускают из виду тот факт, что для экономически отсталых стран количе­ство поставщиков готовых изделий резко ограничено, так же как и количество покупателей их сырья. Поэтому конкурентная борьба между империалистическими мо­нополиями ведется, во-первых, вокруг уже достигнутого уровня цен, на его базе, а, во-вторых, -промышленные монополии, ведя между собой борьбу путем частных, незначительных изменений мировой цены, выступают как единое целое, когда дело касается общей, длитель­ной тенденции движения цен на сырье и готовые изде­лия. Колеблются конкретные» размеры монопольной прибыли, улавливаемой в данный момент той или иной конкурирующей монополией, но общий закон империа­листической стадии капитал из м а — систем этическое получение .монополиями монопольной прибыли за счет различных источников, в том числе и за счет ограбле­ния народов зависимых стран, — сохраняет свое значе­ние для капиталистической международной торговли.

Даже многие буржуазные экономисты признают факт определяющего влияния империалистических мо­нополий на цены международного капиталистического рынка. Американский экономист А. Маклеод отмечает: «Суть дела в том, что вторичные отрасли промышлен­ности обычно характеризуются гораздо более высокой степенью монополистической (или несовершенной) кон­куренции, чем сырьевые отрасли: именно поэтому они способны удерживать незаконную долю общего реаль­ного дохода»

Американский экономист Г. Эллис вынужден при­знать «тот факт, что для промышленного экспорта бо­лее развитых стран в значительно большей степени, чем для экспорта сельскохозяйственных производителей, характерной чертой можно считать управляемые (т. е. монопольные или монополистические) цены». Ч. Киндлбергер признает, что влияние промышленных монополий является одной из причин все увеличиваю­щегося разрыва в росте цен на промышленные и сырье­вые товары. Монополии, по его мнению, имеются и в той, и в другой отрасли производства, но промышленные монополии обладают большими возможностями не до­пускать конкуренции новых капиталов .

На домонополистической стадии капитализма, в пе­риод господства свободной конкуренции, движение ми­ровых цен на сырье и готовые изделия имело примерно одинаковый характер: «ножницы цен» в пользу готовых
изделий были незначительны и, несмотря на цикличе­ские нарушения равновесия цен, в целом за период цикла движение индексов цен на готовые изделия и сырье соответствовало движению общего индекса миро­вых цен. Об этом свидетельствует движение «обменного коэффициента» сырья по отношению к готовым изде­лиям.

Видимо, только разной степенью монополизации можно объяснить и тот факт, что цены на сырье для обрабатывающей промышленности США, включая и продукцию горнодобывающей промышленности, вырос­ли за указанный период на 11%, в то время как цены на средства производства для горнодобывающей про­мышленности выросли на 58%. Рост производительно­сти труда в горнодобывающих отраслях США отставал от роста ее в обрабатывающей промышленности: если в целом в обрабатывающей промышленности США она за 1947—1957 гг. выросла на 45%, а в общем машино­строении— на 44% , то в таких отраслях горнодобы­вающей промышленности, как добыча железной руды, она выросла с 1947 по 1957 г. на 8%, добыча меди — на 26, добыча цинка и свинца —на 23% . В Англии за 1907—1955 гг. производительность труда в обрабаты­вающей промышленности росла в среднем на 2,1% в год, в добывающей — на 0,2%, а за 1949—1955 гг.— соответственно на 3,1% и 0,1% . Заработная плата и в обрабатывающей и в горнодобывающей промышлен­ности росла в главных капиталистических странах при­мерно одинаковыми темпами. Капиталооснащенность в горнодобывающей промышленности растет быстрее, чем в обрабатывающей: если с 1939 по 1954 г. продукция на одного занятого в добывающей и обрабатывающей промышленности США выросла примерно одинаково, то силовой аппарат в расчете на одного занятого в до­бывающей промышленности вырос почти в 3 раза, а в обрабатывающей — на 46%. В 1954 г., по данным про­мышленной переписи, силовой аппарат в добывающей промышленности в расчете на одного занятого был в 6,4 раза больше, чем в обрабатывающей.

Основой качественной укладки своими руками любой тротуарной плитки (брусчатки) является тщательнейшим образом подготовленное основание. Но прежде чем подготовить основание, необходимо выкопать грунт примерно на 44 см и тщательно его утрамбовать. Ямы, котловины и другие понижения, в которых может застаиваться вода, в процессе выравнивания поверхности засыпаются грунтом с его уплотнением. Поверхности должен придаваться поперечный уклон. Также необходимо на этом этапе не забыть про коммуникации.

Однако приблизительную картину представить себе все-таки можно. Дж, Кендрик, занимающийся изуче­нием производительности труда в американской эко­номике, подсчитал, что в целом за период 1889—1957 гг. производительность труда в сельском хозяйстве США росла в среднем на 1,8% в год, в то время как во всех других отраслях экономики — на 2,1% в год. Начиная с 1937 г. рост производительности труда в сельском хозяйстве США примерно в 2 раза обгоняет рост ее во всех остальных отраслях экономики: в 1937—1948 гг. производительность труда в сельском хозяйстве росла на 3,8% в год, в других отраслях —на 1,9%, в 1948— 1957 гг. рост составлял соответственно 5,7 и 2,6% в год Включение в понятие «другие отрасли» помимо промыш­ленности и транспорта сферы услуг, естественно, зани­жает в определенной степени общий показатель произ­водительности труда по этим отраслям.

По данным английского экономиста К. Ломэкса, производительность труда в американской обрабаты­вающей промышленности росла в 1949—1956 гг. ® сред­нем на 3,7% -в год, т. е. примерно в 1,5 раза медленнее, чем в сельском хозяйстве. Данные из других, в том числе официальных, источников подтверждают, что в 1947—1958 гг. рост производительности труда в обраба­тывающей »промышленности США отставал не более чем в 2 раза от роста ее в сельском хозяйстве. Если бы динамика цен на сельскохозяйственную продукцию в США определялась только движением производитель­ности труда в сельском хозяйстве, то цены на сельско­хозяйственные товары в условиях всеобщего роста цен за 1947—1959 гг. должны были бы (вырасти "примерно в 2, максимум в 3 раза меньше, чем цены на продукцию обрабатывающей промышленности, в частности цены на сельскохозяйственные машины. В этом случае при росте цен на сельскохозяйственные средства производства за этот период на 58—60% цены на продукцию сельского хозяйства должны были вырасти на 20—30%, в то время как в действительности они упали на 10% по сравнению с 1947 г. О том, что американские монополии эксплуатируют сельскохозяйственных производителей путем неэквивалентного обмена, свидетельствует и тот факт, что -более быстрый рост цен на товары производ­ственного назначения, приобретаемые фермерами, съе­дает в сельском хозяйстве все выгоды, получаемые от повышения производительности труда. Издержки произ­водства в сельском хозяйстве в этот период не снижа­лись, а, наоборот, росли. По расчетам советского эко­номиста П. Штильмана, основанным на официальных американских источниках, издержки производства на единицу сельскохозяйственной продукции в США за период с 1947—1949 по 1959 г. возросли на 18% .

По его же данным, в 27 отраслях обрабатывающей промышленности США, из которых по меньшей мере 11 являются монополизированными, для периода с 1923 по 1950 г. коэффициент корреляционной зависимо­сти между движением цен и ростом производительности труда в этих отраслях составил — 0,76. По данным из­вестного американского экономиста Дж. Кендрика, охватывающим всю американскую обрабатывающую промышленность, железнодорожный транспорт и пять отраслей добывающей промышленности, этот коэффи­циент за период с 1899 по 1953 г. составил значительно меньшую величину (—0,56). Причина здесь, видимо, заключается в том, что Кендрик в своих расчетах охва­тывал значительное »число сильно монополизированных отраслей. Однако и этот коэффициент корреляции гово­рит о зависимости роста цен по отраслям от сравнитель­ного движения производительности труда в этих отрас­лях.

В то же время широкие статистические данные по­казывают, что отмеченная зависимость между движе­нием производительности труда и движением цен во внутренней экономике ведущих капиталистических стран исчезает, когда дело касается взаимоотношений отрас­лей, производящих сырье, и отраслей, производящих средства производства. Монополии осуществляют си­стематическое перераспределение в свою пользу при­бавочного продукта, создаваемого в сырьевых отраслях со слабой степенью монополизации или с полным отсут­ствием ее. Достигается это тем, что цены на товары сырьевых отраслей постоянно и устойчиво отстают в своем росте от цен на средства производства, произво­димые промышленными монополиями.

В США за период с 1913 по 1959 г. общий индекс оптовых цен вырос в 2,64 раза, оптовые цены на сель­скохозяйственную продукцию выросли в 2,25 раза, а на металлы —в 3 раза. Во Франции с 1949 по 1957 г. ин­декс оптовых цен на продовольственные товары вырос на 35,2% (в этот показатель включается не только сель­скохозяйственная продукция, но и продукция пищевой промышленности, что значительно «повышает его вели­чину), в то же время цены на сельскохозяйственные машины »выросли на 45%, на строительные материалы, применяемые в сельском хозяйстве, — на 56% и на топ­ливо и электроэнергию — на 61 % .

За период с 1947—1949 по 1959 г. рост цен на про­дукцию различных отраслей экономики США имел сле­дующий характер. (См. таблицу на стр. 96.)

Широкое распространение в буржуазной литературе имеет объяснение сравнительного движения цен на основе теории спроса и предложения. Р. Болдуин, на­пример, считает, что причиной относительного отстава­ния цен на сырье является тот факт, что спрос на сырье растет относительно медленно по сравнению с ростом спроса на готовые изделия, т. е., по буржуазной терми­нологии, спрос на сырье менее «эластичен», чем спрос на готовые изделия В результате в мире наблюдается перманентное относительное перепроизводство сырья, поскольку для слаборазвитых стран переключение про­изводства на другие виды продукции связано с огром­ными трудностями. Эту мысль подтверждает и Ч. Киндл- бергер: «Хорошее соотношение экспортных и импортных цен является результатом везения и гибкости, т. е. спо­собности переключать производство на новые отрасли и оставлять старые. Плохое соотношение экспортных и импортных цен происходит от невезения и от негибкости, т. е. неспособности переключать производство на новые отрасли или изымать ресурсы из уже существующих отраслей» .

Действительно, производителям сырья очень трудно следовать за спросом. Например, для большинства план­тационных культур требуется несколько лет для дости­жения возраста, когда растение становится продуктив­ным: для каучуковых деревьев — около шести лет, для какао — восьми лет, кофейного дерева — пяти — восьми лет и т. д. В то же время плодоносят такие деревья по нескольку десятков лет. Привязанность экономики сла­боразвитых стран к одному или нескольким экспортным товарам делает их беззащитными перед рынком импе­риалистических держав как в отношении длительных перспектив их развития, так и в отношении их текущих доходов. Для слаборазвитых стран — экспортеров сырья, по выражению американского экономиста JI. Уитта, «из­менение мировой цены, или, говоря более точно, цены, которую США, как главный потребитель, согласны упла­чивать, означает или процветание, или крах».

Известный американский политический деятель Дж. Рэндолл вынужден признать, что в современных условиях причиной резких колебаний цен на сырьевые товары является рассчитанная политика империалисти­ческих монополий. «В периоды деловой активности,— пишет он, — мы почти мгновенно прекращаем наши закупки за границей, вызывая тем самым безработицу и причиняя бедствия народам, судьба которых зависит от экспорта какого-либо одного товара. Затем, когда цены под влиянием нашего давления начинают падать, мы безжалостно пользуемся этой выгодой и скупаем все, что можно, по самым низким ценам. Однако, когда берет верх повышательная тенденция и цены начинают расти, мы немедленно устанавливаем контроль над це­нами»

Длительное взвинчивание монополиями цены того или иного товара порождает перелив капитала из дру­гих отраслей. Оно может вызвать также образование и ускоренное развитие новых отраслей, производящих то­вар-заменитель, изменение технологии (производства других товаров, изменение структуры потребительского спроса. В результате конкурентная борьба заставляет монополии приближать цены товаров к ценам производ­ства, хотя это и не означает, что конкуренция лишает В конце КОНЦОВ 'МОНОПОЛИИ их монопольной прибыли. На смену старым монополистическим гигантам приходят новые. Например, в США из 100 промышленных компа­ний, занимавших ведущее положение на рынке в 1909 г., 64 вынуждены были к 1948 г. уступить это место другим компаниям. Из числа этих 100 компаний только 31 уда­лось сохранить свое первенство. Однако периоды вы­теснения одной монополии другой, сроки перелива капи­талов и сроки сбивания монопольной цены до уровня более или менее близкого к цене производства значи­тельно удлиняются »при империализме, точно так же как неизмеримо возрастает объем капиталов, необходимых для конкурентной борьбы с монополиями и для органи­зации производства конкурирующих заменителей.